Кириосу Димитриосу 87. А эрекция у него как у быка. Он не занимался сексом уже лет двадцать, но не может отучится от привычки демонстрировать на пляже выдающийся ком в плавках.

На старческом, иссушенном теле эта выпирающая бугристость выглядит скорее как зловещая опухоль. Но кириос Димитриос предпочитает думать, что загаральщицы полудикого пляжа на окраине острова Сирос смотрят на него с вожделением, а не с жалостью.

- Не осуждай его, голубка, - говорит моя новая знакомая - кирия Фампиола. - Он хороший человек.

С кирией Фампиолой мы познакомились случайно. Я гуляла по городу, увидела мопса, наклонилась погладить. Разговорились с хозяйкой, сносно владеющей английским, выпили кофе. А через полчаса она, оставив мопса дома, уже вела меня на полудикий пляж, который «знают только местные».
Там мы с кирией Фампиолой, искупавшись, устроились на гладком, прогретом валуне и стали «сплетничать».

- Все знают, зачем Димитриос ходит на пляж каждый день, - объясняет новая подруга.- У него нет компьютера, и всякие такие фильмы, которые смотрят современные одинокие мужчины, чтобы почувствовать себя мужчиной, он не может посмотреть. А здесь, как видишь, большой простор для фантазии. Особенно, если как Димитриос, ты родился в те времена, когда обнаженная женская ляжка уже была верхом беспутства.

- И все же, Димитриос хороший человек, - продолжает Фампиола. - Он жил и трудился с совестью. Воспитал троих достойных сыновей. А когда с его женой Ангеликой случился инсульт, и она так и не смогла подняться с постели, он десять лет ухаживал за ней. Не ропща и не жалуясь. Без сиделок и врачей. Ему предлагали сдать ее в специализированный интернат. Он отказался. А ведь было ему в ту пору всего 45. Самый расцвет для мужчины…

- А это Мария, - кивает краешком носа кирия Фампиола в сторону чудаковатой, полной женщины, зачерпывающей в ладони воду и шепчущей над ней какие-то заклинания. - Я не дружу с ней, но у нас ее историю все знают. В тридцать ей поставили страшный диагноз - рак женских органов. Да ещё в самой последней стадии. Операцию делать поздно. Врачи сказали, максимум три месяца протянет. И вот она сначала долго плакала, а потом решила утопиться. Попрощалась с родными, исповедалась, и пошла на море. Решила уплыть так далеко, чтобы не было уже сил вернуться назад.

Она уплыла очень далеко. И когда поняла, что силы покидают ее, испугалась, стала молиться. Не знаю, чего она просила - быстрой смерти или спасения и жизни, хотя бы отпущенных трёх месяцев.

Потом Мария потеряла сознание.

Ее, бездыханную, но живую, подобрали рыбаки. Отвезли в госпиталь. Там она пришла в себя. А когда, через несколько дней, провели обследование, никакого рака не обнаружили. Опухоль исчезла.

Некоторые, правда, поговаривают, что ее и не было, врачебная ошибка. Но Мария уверяет, что ее исцелил Господь. Когда она утонула в море, он пришёл за ней по воде, взял на небеса, сам прооперировал и вернул на землю.

Как раз в этот момент Мария, бьет по воде ладонями и хохочет.

- Не смейся над ней, голубка, - говорит кирия Фампиола. - Мария хорошая женщина. После исцеления, она почти пятнадцать лет проработала в госпитале сестрой милосердия.

- А вон и кириос Панагиотис. Мясник. У него были самые большие мясобойни на острове, - говорит собеседница.

Разглядываю пожилого мужчину с животом, напоминающим желеобразную медузу.

- Сейчас он уже отошёл от дел, всем заправляют его зятья. Но в своё время, Панагиотис был одним из самых богатых людей на острове. Поговаривают, из-за него покончила собой Елени. Он ее изнасиловал. Она обратилась в полицию. А там у него, конечно, все были куплены. От отчаяния она наложила на себя руки. Выпила большую дозу снотворного.
Рассказывают, брат Елени пытался застрелить Панагиотиса, но все пули чудесным образом пролетели мимо, даже не поцарапав мясника.

- О, голубка, я вижу как ты поджимаешь губы и возмущено смотришь. Не осуждай Панагиотиса. Я не скажу, что он хороший человек. Но, вероятно, Господь любит и его. Господь, ведь, не ты и не я. Он не ведает осуждения.

- Но кирия Фампиола, это так несправедливо! - восклицаю. - Не понимаю, как Господь может одинаково любить и праведника, и грешника?

Кирия Фампиола задумчиво качает головой:

- Разве алмаз, покрытый грязью, от этого менее ценен? Бог видит душу. Он не отождествляет нас с нашими ошибками.

Мы молчим какое-то время.

- Все равно, - признаюсь. - Я испытываю неприязнь, когда смотрю на этого Панагиотиса.

- Только потому, что ты судишь о нем по моему рассказу. А представь, что случайно встретила бы этого пожилого кириоса в таверне, и он угостил бы тебя чашечкой крепкого, как ты любишь, кофе. Он показался бы тебе милым и обходительным.

- Не знаю, - задумчиво тяну я.

- Смотри на душу. И закрывай глаза на ошибки. Любые ошибки. Их, ведь, у каждого из нас больше, чем надо…